Ряд нюансов насчет того, что является настоящим перегревом экономики и в чем специфика нынешнего подъема.

По этому поводу меня тут попросили прокомментировать следующую озабоченность: «безработица в России на февраль текущего года составила 2,8% от трудоспособного населения в России… Тем не менее, некоторые экономические эксперты считают, что для нормального развития страны безработица не должна быть меньше 5% трудоспособного населения, а если показатель ниже, то это свидетельствует о перегреве экономики и о дефиците рабочих рук.»

Безработица ниже так наз. естественного уровня предполагает занятость тех ресурсов, использование которых экономически нецелесообразно. Напр., это может принимать форму сверхурочной работы или во время выходных, отказ от отпусков, занятость студентов и молодых мам и под.

Такая сверхвысокая занятость случается с экономикой в фазе бума, за которым рано или поздно следует спад. Иными словами, это составной элемент делового цикла.

Последние семьдесят лет правительства западных стран эти циклы сглаживали, т.е. не только во время спадов/депрессий стимулировали, но и охлаждали во время подъемов.

По этому поводу высказался Нуриель Рубини, известный своими сбывшимися в прошлом прогнозами. Разделяя его пессимизм, добавлю ряд деталей, о которых уже здесь упоминал.

Назревающий сейчас кризис похож на кризис 1970-х гг. по ряду моментов — высокая инфляция, вызванная шоками предложения, в сочетании со спадом.

Но в то время общий объем долга корпораций, домашних хозяйств и государства был куда меньше, чем сейчас, и это обеспечивало большую свободу для денежных властей США. Когда потребовалось, они задрали ставку под 20% и держали до тех пор, пока не справились с инфляцией.

Аналогичные действия сейчас едва ли возможны. Если то же самое сделать при нынешней закредитованности, многие предприятия обанкротятся, а обычные люди окажутся на улице. Это, в свою очередь, будет означать общее сокращение расходов и, соответственно, удар по выжившим предприятиям.

В истории нобелевки по экономике, стартующей с конца 60-х гг., были как титаны, так и просто счастливчики от науки. Нынешних лауреатов я бы отнес к последней категории. Поскольку это в первую очередь касается бывшего председателя ФРС, остановлюсь на двух других, менее известных, лауреатах.

Модель Даймонда-Дибвига описывает банковскую панику как потенциальное равновесие, которого хотелось бы избежать.

Активы банка суть долгосрочные кредиты, которые он не может обналичить, когда вздумается без серьезных издержек. Пассивы — вклады, которые вкладчики могут потребовать назад в любой момент с нулевыми или незначительными издержками для себя. Такая асимметрия делает экономическую систему уязвимой. Если вкладчики совершат набег на банки, они рухнут по той простой причине, что у них нет возможности одновременно удовлетворить все требования.

В более широкой перспективе, эта модель является частным случаем дилеммы заключенных. Здесь мы наблюдаем ситуацию, когда рациональные действия на индивидуальном уровне (со стороны вкладчиков) оказываются вредными, если не губительными, на уровне коллективном.

Обсуждаю ряд насущных вопросов по этой теме в беседе для портала Финам.

В нынешней ситуации на глобальных финансовых рынках можно усмотреть параллели с 1982 годом. Тогда СССР был под санкциями из-за войны в Афганистане, цены нефти росли, в США наблюдалась высокая инфляция, ФРС ужесточала денежно-кредитную политику, а глобальные рынки акций падали в первые месяцы года. Однако во 2-м полугодии фондовые рынки перешли к росту и сумели превысить отметки начала года, причем с этого момента начался длительный цикл их повышения.

В чем сходства и различия нынешней ситуации на финрынках с 1982?

Сходства Вы упомянули, а именно санкции на нашу страну, растущие цены на нефть, высокая инфляция в США, ужесточение денежно-кредитной политики и падение фондовых рынков в ответ.

Теперь о различиях. Во-первых, за точку отсчета для сравнения я бы взял 1979 г, когда СССР вошел в Афганистан. К тому моменту цены на нефть уже шесть лет росли с небольшими откатами и должны были расти еще три года. Иными словами, цикл роста нефти, растянувшийся тогда почти на десятилетие, был еще в самом разгаре. На сегодняшний же день нефть растет еще относительно недавно (вспомним отрицательные цены всего два года назад). И если тогда облегчение наступило через три года, сейчас, возможно, понадобится и больше времени, учитывая зеленую повестку на Западе и связанное с ней нежелание инвестировать в добывающие отрасли.

На днях я привет график, характеризующий это соотношение на примере США.

Еще кое-какие пояснения.

Как известно, денежные власти западных стран уже давно держат ставки на сверхнизком уровне, а у некоторых номинальная ставка ниже нуля. Им нередко противопоставляют политику развивающихся стран, где ставка как правило существенно выше. Но следует иметь ввиду, что важна не столько номинальная, сколько реальная ставка, т.е. за вычетом инфляции. Последняя в западных странах в среднем ниже, поэтому реальные ставки в разных странах оказываются сопоставимы и колеблются вокруг нуля. (Я уже как-то приводил расчет, из которого следует, что, напр., вклад в швейцарском банке с отрицательной номинальной ставкой на длинном интервале не уступает вкладу в американском или российском банке с положительной доходностью, если учесть разницу в инфляции и валютную переоценку.)